Личное дело: историк Римма Мусихина – о фотографии начальника полярной станции Анатолия Шаршавина

С конца марта по 18 мая коллектив Свердловского областного краеведческого музея работает удаленно – в отрыве от своих зданий, экспозиций и коллекций. Мы попросили сотрудников отделов истории и археологии рассказать о своих любимых предметах из собрания СОКМ – тех, что входят в сферу их научного интереса и по которым они особенно скучают.

В преддверии 75-летия Победы заведующая Артинским историческим музеем Римма Мусихина рассказывает о фотографии Анатоля Шаршавина, начальника полярной станции с героического ледокола «Александр Сибиряков».

В архиве Артинского исторического музея есть копия любительской фотографии еще предвоенного времени. На фотографии заметны следы ретуши, она была опубликована в районной газете «Ленинский путь».

Анатолий Шаршавин. Кто он и откуда? Фамилия не артинская. Так начинались поиски. Интернет сразу выдал ссылки на информацию о событиях августа 1942 года в Карском море, о ледокольном теплоходе «Александр Сибиряков».

Шла война. Карское море, казалось, – глубокий тыл. Но Северный морской путь интересовал адмиралов нацистской Германии с самого начала войны. СССР активно эксплуатировал коммуникации в Заполярье для проводки конвоев с ценными грузами – оружием, каменным углем, лесом, никелем и медью для оборонных заводов, а также с продовольствием. В общей сложности за четыре военных года по Севморпути переправили около четырех миллионов тонн грузов. Там продолжали работать полярные станции, передававшие информацию о погоде и состоянии льдов, шел лов рыбы, так необходимой фронту.

В августе 1942 года немцы начинают операцию «Вундерланд» (Страна чудес), в ходе которой планировалось перерезать Севморпуть крупными надводными кораблями, потопить как можно больше советских транспортов, разгромить ключевые порты и навести панику в регионе. Тяжелый крейсер «Адмирал Шеер» с группой подлодок в строгой секретности снялся с якорей, и выдвинулся «на охоту» в Карское море.

Анатолий Григорьевич Шаршавин (в некоторых источниках Шершавин), начальник полярной станции, должен был отправиться в августе 1942 года на остров Домашний архипелага Северная Земля на «Александре Сибирякове».

Из воспоминаний полярника В. Ф. Самарина: «Анатолий был веселый, деятельный парень, душа наших комсомольцев. Таким он и остался в наших сердцах навсегда».

Ледокол «Александр Сибиряков» был заложен еще в 1908 году. В 1930-е годы трудяга-полярник, ледокол стал знаменитым. 28 июля 1932 года «Александр Сибиряков» под командованием капитана В. И. Воронина, начальника экспедиции академика О. Ю. Шмидта и его заместителя В. Ю. Визе вышел из Архангельска и, обогнув с севера архипелаг Северная Земля, в августе достиг Чукотского моря. Это первое в истории сквозное плавание по Северному морскому пути из Белого моря в Берингово за одну навигацию.

До начала Великой Отечественной войны «Александр Сибиряков» работал в Арктике как снабженец. В августе 1941 года вошел в состав ледокольного отряда Беломорской военной флотилии под названием ЛД-6 («Лед-6»). На корабле было установлено вооружение: два 76-мм орудия (корма), два 45-мм орудия (бак), два 20-мм зенитных автомата «Эрликон». Капитану ледокола Анатолию Алексеевичу Качараве присвоили воинское звание старший лейтенант. «Сибиряков» и с началом войны продолжал свою привычную работу.

В понедельник 24 августа 1942 года ледокол вышел из порта Диксон, выполняя рейс на Северную Землю. На борту находилось 104 человека (47 членов экипажа, 32 военнослужащих под командованием Никифоренко, 11 полярников, 12 рабочих, 2 офицера — старший механик Бочурко и помполит Элимелах), 349 тонн грузов (собаки, коровы, оснащение станции, провиант, топливо, стройматериалы). Целью рейса были замена персонала, пополнение запаса полярных станций на Северной Земле и организация новой станции на мысе Молотова.

25 августа между островами Белуха, Центральный и Продолговатый в заливе Миддендорфа Карского моря ледокол встретил немецкий тяжелый крейсер «Адмирал Шеер».

«Александр Сибиряков» имел на борту два 76-мм зенитных орудия, которые можно использовать против подлодок, но их нельзя даже сравнивать с мощной артиллерией немецкого крейсера (6 орудий калибра 283 мм, 8 орудий – 150 мм, 6 орудий – 105 мм, плюс малокалиберная зенитная артиллерия и два 533-мм четырехтрубных торпедных аппарата).

Исход поединка у немецкого капитана сомнений не вызывал. На русском судне команда «Адмирала Шеера» планировала захватить данные о ледовой обстановке и движении конвоев. А для того, чтобы экипаж «Сибирякова» не уничтожил документы, немцы пошли на хитрость: крейсер развернулся на противника носом, чтобы скрыть характерный «профиль», и поднял флаг США. Затем с борта рейдера сигналом прожектора сделали первый запрос, причем по-русски: «Кто вы? Куда вы направляетесь? Подойдите ближе». Капитан Качарава хорошо понимал, чем закончится эта встреча, и приказал экипажу дать полный ход и повернуть к берегу – острову Белуха, до которого было примерно 10 морских миль. Очевидно, что немцы сделали выстрел первыми, причем холостой, чтобы предупредить советский корабль о бесполезности сопротивления. «Сибиряков» открыл ответный огонь.

Из воспоминаний капитана Анатолия Качаравы (записано Константином Бадигиным):

«Неизвестный корабль быстро приближался, рос на глазах. Его скорость больше нашей раза в три. В пяти милях он дал предупредительный выстрел. Яркими вспышками прожектора запросил по-русски: «Кто вы, куда следуете? Подойдите ближе». Я немедленно дал радиограмму на Диксон, что в районе Белухи обнаружен крейсер неизвестной национальности, запрашивает, кто мы, куда идем. Наши радисты превосходно держали связь. Ответ пришел почти мгновенно: «Не сообщать. Минеев». Конечно, я и сам знал, что сообщать не следует. Анатолий Шаршавин, принеся телеграмму, сказал: «Нас забивает этот корабль, он, наверное, вражеский».

На «Адмирале Шеере» была включена аппаратура радиопомех, немцы скинули маску и подняли свой военно-морской флаг. В 13 часов 45 минут дали радиограммы: «Началась канонада, ждите», затем «Нас обстреливают».

Только 20 минут смог противостоять старый тихоходный пароход водоизмещением 1380 тонн 15900-тонному «карманному линкору». Вторым залпом «Шеер» добился попадания, и на «Сибирякове» взорвались сложенные на корме бочки с бензином.

В 14 часов 5 минут «Сибиряков» отправил в Диксон последнюю радиограмму: «Помполит приказал покинуть судно. Горим, прощайте». К этому моменту капитан Качарава был тяжело ранен, как и многие другие из экипажа судна. «Адмирал Шеер» прекратил огонь в половине третьего, выпустив по советскому пароходу 27 снарядов, из которых четыре попали в цель. Все это время кормовая пушка ледокола продолжала огонь!

Чтобы не отдавать свой корабль врагу, моряки открыли кингстоны. В пламени пароход медленно скрылся в водах Карского моря. Флаг корабля не спустили.

Оставшиеся в живых пытались доплыть на двух шлюпках до острова Белуха. Одну шлюпку, на которой были и женщины, немцы расстреляли. По данным самих немцев, выжившие русские моряки отказались пересаживаться из шлюпки в катер, подошедший с «Адмирала Шеера», – их загоняли прикладами под дулами пулеметов. В плен попали 22 человека, включая капитана Качараву, руководителя смены на острове Домашний Шаршавина, руководителя планируемой полярной станции Золотова.

Двадцать третьим спасшимся стал кочегар Павел Вавилов. Незамеченный в ледяной воде, он дождался, пока уйдет немецкий катер, и на опустевшей шлюпке доплыл до острова Белуха. Вавилов в одиночестве прожил на острове 36 дней, после чего его случайно обнаружили с проходящего судна и прислали гидросамолет.

Известный швейцарский военно-морской историк Юрг Майстер позже писал со ссылкой на германские архивные материалы, что офицерам рейдера так и не удалось ничего добиться от пленных с «Сибирякова», хотя среди них оказались командир, инженер и метеоролог, владевшие ценной информацией, в том числе и о ледовой обстановке в проливе.

До 1944 года советские моряки находились в концлагерях, и только после освобождения советскими войсками 14 [13] выживших из них вернулись домой.

Короткий, но отчаянный бой «Александра Сибирякова» имел последствия – «Адмиралу Шееру» не удалось сохранить свое присутствие в Карском море в тайне. Не получив информации о состоянии льдов, крейсер так и не смог добраться до путей караванов. Подвергнув бомбардировке Диксон, «Адмирал Шеер» ушел в Норвегию, не выполнив главной задачи похода. В апреле 1945 года этот крейсер, так и не нарушивший северные пути союзников, будет разбомблен в доке Киля.

Подвиг ледокольного парохода сравнивали с подвигом легендарного «Варяга». Но более точные слова нашел командующий Северным флотом 1940–1946 годов Арсений Григорьевич Головко: он сравнил действия «сибиряковцев» с подвигом Александра Матросова.

Из приказа командующего Краснознаменным Северным флотом от 28 апреля 1965 года: «Широта 76 градусов северная, долгота 91 градус 31 минута восточная. Здесь 25 августа 1942 года пароход  «Александр Сибиряков» дрался с немецким крейсером «Адмирал Шеер». Пароход погиб, флага не спустив… Всем кораблям, проходившим объявленные координаты, приспускать флаги, подавать звуковые сигналы…».

Анатолий Шаршавин в плену выжил, продолжил воевать с фашистами. Последнее письмо его жена Мария Бурова, проживавшая с сыном Борисом в годы войны в городе Уфе, получила 16 апреля 1945 года. А 17 апреля около города Росток, то есть во время Берлинской операции, сержант Анатолий Григорьевич Шаршавин погиб.

Откуда же в нашем уральском поселке фотография северного героя? Как оказалось, у Анатолия было две сестры. Одна из них жила и работала медсестрой в Свердловске, вторая – активная комсомолка – работала машинисткой в Артинском райкоме партии. Конечно, поиски не закончены, возможно, еще удастся узнать больше о его семье, о том, где он жил и чем занимался. Если Вы обладаете какой-либо информацией, поделитесь с нами!.

Историк Екатерина Кушниренко – о натюрморте архитектора Вениамина Соколова

Археолог Светлана Савченко – о стрелах-птицах

Историк Елена Третьякова – о сувенирной кукле из Венгрии

Историк Эльвира Мамедова – о сахарной голове из Антониновского клада

Историк Алексей Федотов – о японских нэцке

Историк Екатерина Кушниренко – о компасе из семьи архитектора Вениамина Соколова

Историк Любовь Козырева – о чайницах фирмы «Братья Агафуровы»

Историк Ольга Махонина – об автомобиле изобретателя Дмитрия Петунина

Историк Ирина Родина – о ступе из агата для размола медпрепаратов

Историк Елена Третьякова – о письмах с фронта для актрисы Марии Викс