Личное дело: историк Ольга Махонина – об уральской медной посуде

С конца марта по 20 апреля коллектив Свердловского областного краеведческого музея работает удаленно – в отрыве от своих зданий, экспозиций и коллекций. Мы попросили сотрудников отделов истории и археологии рассказать о своих любимых предметах из собрания СОКМ – тех, что входят в сферу их научного интереса и по которым они особенно скучают.

О коллекции уральской медной посуды из экспозиции «Горный мир» в Музее истории и археологии Урала рассказывает главный научный сотрудник Ольга Федоровна Махонина.

Первые партии медной посуды изготовили в 1729 году на Екатеринбургском казенном заводе. Г. В. де Геннин, посланный на Урал для организации металлургического производства, решил черной металлургии развивать и медеплавильное дело. Он специально заказал в Саксонии инструменты, оборудование, ввел специализацию мастеров, устроил лаборатории, «пробирные избы», организовал фабрики.

Еще в 1723 году горный начальник послал царице Екатерине Алексеевне в подарок квадратный поднос с раздвоенными углами и выгнутым бортом из очищенной меди. На подносе стояло клеймо с императорской короной. Этот первый уральский поднос хранится в Эрмитаже. В 1730-е годы медную посуду на Урале готовили уже полным ходом. В своей книге «Описание уральских и сибирских заводов» В. Геннин приводит 54 наименования выпускавшихся предметов: котлы, рукомойники, грушевидные кувшины-кунганы, стаканы, соляные меры. Часть посуды изготовлена из красной меди – металла исключительно пластичного, позволяющего из листа небольшой толщины получать объемные формы значительных размеров. Предметы хранят следы ручной ковки, клепки, они сделаны без «украс», покрыты изнутри полудой. На Екатеринбургском заводе делали главным образом дешевую посуду, которую продавали на ярмарках. Медную посуду делали на Суксунском, Бымовском, Ашинском заводах Акинфия Демидова. Суксунский занимал среди них ведущее место.

Троицкий завод был известен «фабрикой зеленой меди», пущенной в 1743 году А. Ф. Турчаниновым. Принадлежавший ему же Сысертский завод также производил медные изделия. По свидетельству российского путешественника и историка П. Палласа, эти изделия Турчанинов «первый в России к удивлению всех иностранцев привел почти до совершенства». На его заводах работали не просто «котельные мастера», а квалифицированные резчики по меди, литейщики, пильщики, шлифовщики. Готовую продукцию помечали клеймами заводов с указанием года выпуска предметов, начальных букв имени и фамилии мастера.

В коллекции Свердловского областного краеведческого представлены чайники для кипячения и заварки, чайницы для хранения сухого чая, восьмигранные и конические кофейники, стопы, миниатюрные шкатулки в форме сундучков, прямоугольные и круглые коробочки, кунганы. Сделаны они из зеленоватой латуни, изнутри, а иногда и снаружи покрыты полудой.

Мотивы и манера исполнения орнамента связаны с назначением той или иной вещи и подчеркивают особенности ее формы. Например, на стопах и стаканах узор располагается преимущественно в верхней части и почти не закрывается рукой. На кувшинах орнамент начинается со скромных мотивов на крышке, шейке и получает завершение в богатом убранстве тулова.

Орнаменты подразделяются на графические и рельефные. Графический – в виде мелких треугольных насечек, всевозможных картушей. Рельефный орнамент выбит с внутренних сторон сосудов. Такие фоны называются «канфаренными» (от названия чекана-канфарника), на них особенно богатым выглядит рельеф орнамента.

На уральских медеплавильных заводах делали также подсвечники, коробки, ларцы разных фасонов и размеров, песочницы, тарелки, суповые миски. Эти изделия тоже представлены в коллекции. Они расчеканены красивыми узорами из раковин, цветов, стеблей.

Виртуозное мастерство старинных умельцев сказывается не только в наводке орнаментов, но и в самой технике изготовления медных изделий, технике сложной и трудоемкой. С помощью специальных инструментов медный лист вытягивался, удлинялся или, наоборот, осаживался, становился толще, короче. Таким образом получали заготовки – чашу, цилиндр. Из них-то и выделывали посуду. Наиболее трудоемкими в изготовлении были чайники и кувшины грушевидной формы. Для них приходилось выколачивать и осаживать большие плоскости металла. Чаще всего кунганы, чайники делали из цилиндрической заготовки. Ее диаметр брали с расчетом на самую узкую часть – горловину. В цилиндр вводили шаровидную стойку, ударяли сверху по металлу молотком, и стенки постепенно принимали выпуклую форму. Восьмигранные сосуды создавали тоже из цилиндрических заготовок, поверхность которых размечали на восемь частей. Каждая осаживалась на плоских стойках или ригелях. Стопы, стаканы, кружки и прочую конусовидную посуду делали только из цилиндров нужной высоты. Один конец цилиндра расколачивался на наковальне. По верхнему краю напаивался фигурный рантик, по нижнему — поддон. Готовые вещи шлифовали, полировали, покрывали орнаментом, лудили. В пору расцвета медно-чеканного производства уральские изделия имели огромный спрос на всех российских ярмарках, их продавали в Москве, Петербурге, большими партиями вывозили за границу.

К 1790-м годам вследствие истощения рудников на Урале были закрыты семнадцать медеплавильных предприятий. Двадцать три оставшихся завода сильно сократили ежегодную выплавку металла. Изделий из меди стали выпускать меньше, резко уменьшилось их разнообразие, ухудшилось качество. Искусные мастера стали обзаводиться мелкими мастерскими. К началу XIX века в уральских заводских селениях – Верх-Исетском, Полевском, Серебрянском и других – сформировался обширный кустарный промысел. Кустари делали котлы, тазы, скобы, колокольчики, принадлежности для упряжи. Некоторые из этих вещей, например, кухонная медная утварь, также представлены в коллекции. Это обычные, грубовато сделанные, дешевые предметы повседневного бытового спроса. И все-таки эти нехитрые изделия напоминают нам о былом величии уральских мастеров, о славной поре, когда уральская медная посуда служила скорее образцом высокого искусства, нежели предметом сервировки стола.

Познакомьтесь с другими рассказами из цикла «Личное дело»: 

Историк Константин Аникин – о сабле «Фрегат «Светлана»

Историк Николай Неуймин – о картине «Дом Ипатьева»

Археолог Анна Мосунова – о погребениях эпохи энеолита

Историк Елена Третьякова – о материалах секции бывших военнопленных и узников фашистских концлагерей

Историк Любовь Двинских – о погонах и других вещах космонавта Юрия Гагарина